Who watches for the watchmen?
Не знаю как все, но я твердо знаю, что я хочу себе после смерти. В награду за свою жизнь, которую я давно решила для себя прожить под девизом: "Удиви бога, чтобы на небе сказали а-ну-ка повтори-ка!". Я хочу после смерти вместо всех этих скучных адов и раев, валгаллы, которая мне по статусу не положена, подземного царства и жизни духом, великой тьме, что лично меня не прельщает, я хочу попасть в Великий Вечный Паровозик. Ну я тут придумала все это. Только что.
Вот кончилась эта жизнь. Очнулась я на верхней полке. Белоснежные простыми. Полка в стиле поезда Новороссийск/Санкт-Петербург, проще говоря, тебя не нужно привязывать ремнем к поручням у окна: там есть очень удобные ограничители, по-любому не вылетишь. Спускаюсь я вниз. Кругом никого. Абсолютно. Ударяются колеса о полотно рельс. Ту-дух-ту-дух!! В великом поезде можно делать все. Я буду носиться по его бесконечным коридорам, пить чай из бесконечного бака (забыла, как оно называется), смотреть на пейзаж за окном. Иногда в купе к моей верхней полке у туалета будет подходить проводница/продавщица с тележкой, в которой будет много вкусного, но абсолютно не питательного: мой мир - это мой покой, там нет места ни страданиям, ни наслаждениям.
Иногда гигантская махина Вечного Паровозика будет останавливаться на пустынной станции. Я буду выходить на пустой перон, окутанный странной пеленой голубоватого тумана. Я буду ходить под скрюченными деревьями, похожими на бонсай, чьи длинные ветви, спускающиеся до самой земли будут напоминать волосы, а стволы с ветками на устремленных к небу с молитвами, но не получившим от него ответа. Я пройду под их ветвями, они коснуться моего лица своими волосами, потом я возьму с торговой лавки на маленьком привокзальном рынчике кулек с недозрелой земляникой, как почти три года назад, когда я первый раз ехала в большой холодный гранитный город Питер. По-моему, достойная жизнь после смерти.
Вот кончилась эта жизнь. Очнулась я на верхней полке. Белоснежные простыми. Полка в стиле поезда Новороссийск/Санкт-Петербург, проще говоря, тебя не нужно привязывать ремнем к поручням у окна: там есть очень удобные ограничители, по-любому не вылетишь. Спускаюсь я вниз. Кругом никого. Абсолютно. Ударяются колеса о полотно рельс. Ту-дух-ту-дух!! В великом поезде можно делать все. Я буду носиться по его бесконечным коридорам, пить чай из бесконечного бака (забыла, как оно называется), смотреть на пейзаж за окном. Иногда в купе к моей верхней полке у туалета будет подходить проводница/продавщица с тележкой, в которой будет много вкусного, но абсолютно не питательного: мой мир - это мой покой, там нет места ни страданиям, ни наслаждениям.
Иногда гигантская махина Вечного Паровозика будет останавливаться на пустынной станции. Я буду выходить на пустой перон, окутанный странной пеленой голубоватого тумана. Я буду ходить под скрюченными деревьями, похожими на бонсай, чьи длинные ветви, спускающиеся до самой земли будут напоминать волосы, а стволы с ветками на устремленных к небу с молитвами, но не получившим от него ответа. Я пройду под их ветвями, они коснуться моего лица своими волосами, потом я возьму с торговой лавки на маленьком привокзальном рынчике кулек с недозрелой земляникой, как почти три года назад, когда я первый раз ехала в большой холодный гранитный город Питер. По-моему, достойная жизнь после смерти.